Набережная>>>

Услужливо написанный в блокнотике ответ Кагуре откровенно не понравился. Почему-то она очень смутно себе представляла убежище, которого «ещё нет, но скоро будет». Если в том, что «будет», они так уверены – значит, успели выбрать для этой цели здание, и даже убедиться в его пригодности – но, раз убежищем это место ещё не является, значит, оно ещё не вполне безопасно, а посему оставить там кого-то ещё, кто мог бы за ним присмотреть, нельзя. Ну, по крайней мере, нельзя из моральных соображений. А раз так – каковы гарантии того, что это самое место за время отсутствия не решил себе присвоить кто-то ещё? И можно будет говорить о большом везении, если с «присвоившим» получится благополучно договориться. Нет, не то чтобы в отсутствии постоянного убежища как таковом было что-то плохое – всё-таки, его наличием может похвастаться далеко не каждый. Однако очень уж настораживала столь твёрдая уверенность в том, чего, по большому счёту, ещё нет. Впрочем, и насчёт уверенности нельзя было говорить так однозначно – чёрт его знает, о чём «Сананасана» думал, когда это писал. Кагура подумала и пришла к выводу, что он и сам наверняка не вполне уверен в успехе предстоящего мероприятия. По крайней мере, это было в сложившейся ситуации более естественно и разумно.

Ну да ладно. В любом случае, всегда можно будет вернуться в предыдущему положению дел – перемещению по городу без постоянного места жительства. Да и потом, любые планы – лучше, чем вообще никаких, ведь так? Кстати говоря, сооружение, на которое, спустя какое-то время, указал «Сананасана», выглядело более-менее пристойно – и, судя по ничем не усиленным окнам, никому пока не служило местом жительства – но местность вовсе не была безлюдной. Было даже странно, что ходячие мертвецы, коих вокруг было огромное количество, так и не забрались в это здание – впрочем, это только подтверждало, что внутри никого не было. Сананасана и второй попутчик, в имени которого пока не было уверенности, тем временем, собирались выйти наружу и отправиться на зачистку местности (чтобы это понять, пришлось приподняться с сиденья и высунуться между передними, что, впрочем, почти не раздражало). Кагура не то чтобы была против – очень уж сильно она подозревала, что в организованных боевых действиях, да ещё и против превосходящего числом противника, будет скорее мешать. Да и возможность в случае чего не помереть вместе со всеми, а быстренько ретироваться, да ещё и с работающим автомобилем, была относительно радужной.

Но, невзирая на тот факт, что своей ролью Кагура была более-менее довольна, она не могла не отметить небольшой изъян в готовящемся плане. А потому, когда «Сананасана» вылез из машины и достал меч (не самое практичное оружие против Них, надо заметить), сразу же выскочила наружу следом за ним – но, увы, опоздала. Тот уже начал произносить пламенную, почти самурайскую речь, а затем, не дожидаясь напарника, ринулся вперёд, размахивая клинком. Кагура сокрушённо вздохнула, однако, исправить изъян в плане было ещё не поздно – а потому она громко (впрочем, несколько менее громко, чем хотелось), сказала:
– Стойте, не надо! Если мы собираемся остаться здесь надолго – лучше сначала увести Их подальше отсюда! – в самом деле, если начать уничтожать мертвецов прямо здесь, потом придётся или уносить куда-то тела, что отнимет много сил и времени – или мириться с грудой трупов за окном, мухами, вонью и прочими приятными последствиями. А зачем тащить тела, если оные тела пока в состоянии двигаться сами? Так что пока ещё можно было ограничиться теми несколькими, что «Сананасана» уже успел зарубить, а остальных всё-таки отвести хотя бы на сотню-другую метров, в какой-нибудь дворик одного из многочисленных соседних домов.

«Опять наливаясь кровью забрезжил алый рассвет, отмеченный силой и болью слияньем бесчисленных бед. С собой несет разрушенья, людские страданья и смерть, и канут в века поколения творившие ад на земле. И новый день придет, вонзаясь кинжалом в небо, он новые жертвы найдет, обрушась на них адским бредом. Промчится алой стрелой, пронзая жизнь без оглядки, и не находит покой алый рассвет для душ падших. Наказывает неверных, служащих силам зла, струится кровь алой пеной, рассеивается мгла. Он меч в руках правосудья и веру несет туда, где дьявол глаза окутал тем, кто с рожденья слаб. И новый день придет, вонзаясь кинжалом в небо, он новые жертвы найдет, обрушась на них адским бредом. Промчится алой стрелой, пронзая жизнь без оглядки, и не находит покой алый рассвет для душ падших. Он меч в руках правосудья и веру несет туда, Где дьявол глаза окутал тем, кто с рожденья слаб.» Слова этой песни, что Коуджаку напевал, очень подходили под нынешнюю ситуацию. Клинок его был быстр и не знал пощады для тех, кому "дьявол глаза окутал", неся в этот мир своё правосудие, избавляя души неверных от страданий. Однако, это было мнение Коуджаку. Хироши же это ни коем образом не волновало - он просто убивал ради своего удовольствия. Единственная эмоция, которую он испытывал в этот момент, в отличии от Коджи, который испытывал ко всем этим созданиям жалость, это удовольствие от того, что можно безнаказанно резать всё и вся направо и налево, абсолютно не задумываясь о последствиях и распрях с законом. О законе вообще можно забыть. В данных условиях нового мира, одиночки были анархистами, группы следовали указаниям своего лидера (причём нельзя сказать, что и в группах не было анархии, например, у тех же мародёров). Санада хотел же собрать не просто группу выживших людей, а самый, что не наесть клан, в котором все будут одной, сплочённой семьёй, с взаимоуважением друг к другу, как его воспитывали родители и наставники. Хироши, увлечённый процессом рубки голов, сначала не обратил внимания на девушку и на то, о чём она говорила, но всё же сделал паузу и ответил - некогда их уводить, скоро будет буря, нужно скорее укрыться. Глянь на небо, тучи сгущаются...Утром было затишье. Потом их можно будет сжечь!. Подобно торнадо, сносящему всё на своём пути, Хироши прореживал ряды зомби, даже несколько раз опережая Алексея, наносил удар, когда тот только замахивался. У парня не было своего стиля, орудовал он клинками на уровне "замахнуться по сильнее и рубить". Двигался он достаточно быстро, чтобы не дать себя захапать, но и не более того. Мастер фехтования с лёгкостью обойдёт его защиту и нанесёт фатальный удар. Срубив очередную голову и убрав от себя тело инфицированного одним мощным пинком, Хиро обратился к Ефремову - у тебя получается сносить головы этим медлительным созданиям, но в реальном бою твоих навыков будет мало. Напомни мне потом, чтобы я занялся твоим обучением - увеличим немного твои шансы на выживание. После этих слов, он подмигнул пареньку и приготовился к последнему рывку. Он снял ножны со спины и вложил в них свой меч. Со стороны это может показаться странным обычному человеку, не знакомому с искусством самураев. Он сел на асфальт, подогнув ноги под себя и положил меч на колени. Закрыл глаза, глубокий вздох. Чёлка вернулась на своё место, просто спав и тем самым снова закрыв левый глаз. Телом завладел Коджи. Только он владел этой техникой иайдо, Хироши она не под силу, он слишком нетерпелив для её исполнения. Мужчина был полностью сосредоточен, все чувства обострены до предела. Он слышал каждый звук. Завывание ветра где-то в стороне, шелест листьев на деревьях, шарканье гнилых ног, волочащихся по земле. Один, два, три... Ещё десять впереди, трое сзади. Прохладный ветерок подул в лицо, развивая волосы. Резко усилившись, он растрепал мужчине всю его угольно-чёрную гриву, хвост свободно развивался, подхваченный потоками холодного ветра. Казалось он просидел так не один час, но на самом деле прошла всего одна минута. Время остановилось, пришла пора исполнить технику. Его движения были настолько молниеносны, что буквально спустя тридцать секунд его меч снова был в ножнах, а последние зомби бездыханно лежали на земле, рядом с ними валялись их головы. Ханаута Санчоу... Яхазу Гири!
- Можно идти внутрь. Произнёс абсолютно спокойно Санада, с прежней доброй улыбкой, которая снова вернулась на его лицо. Всё его тело болело, он ужасно устал, но отдыхать было пока нельзя. Он знал, на что идёт, когда собрался использовать этот приём. Для его исполнения напрягается до предела каждый мускул тела. С помощью искусства иайдо, мечник быстро извлекает меч из ножен, совершает несколько необычайно быстрых движений и возвращает меч снова в ножны. Чтобы овладеть им, нужна максимальная концентрация, которая достигается годами. Коуджаку готовил эту технику для Бусудзимы старшего, но так и не смог продемонстрировать её. Злая шутка судьбы: свой козырь против Бусудзимы, я вынужден применять против этих созданий. Печаль. Как жаль, что его больше нету в живых. Вернув ножны на плечо, Санада хотел было сделать шаг, но пошатнулся и, потеряв равновесие, упал, обессиливший и безумно уставший. - Проклятье...

Отредактировано Koujaku (2012-05-16 18:07:11)

События прошедшие за два дня и время через два дня.

Дождь, уже лившийся два дня, в этой ситуации понижал настроение на отметку "ниже плинтуса". А после прошедших событий и разгребания всего и вся, оно улучшаться и не хотело. Смерть Коуджаку произвела на Ала двоякое впечатление. С одной стороны тот сам был виноват, что стремглав бросился в атаку против огромной толпы нелюди, чего уж Ал не ожидал от спокойного и рассудительного, на первый взгляд, японца. Да, его жевал червячок совести - он не успел отреагировать на неупокоенное тело которое и прервало линию жизни потомка самураев. С другой стороны умер человек который заставил восхищаться собой в течении крайне короткого времени. Будь он во второй мировой на советском фронте - ему бы медаль дали за отверженность и смелость. Вероятно посмертно. Но в итоге закончилось все плачевно. Лёха опоздал на пару секунд. Он смог лишь отделить голову монстра от остатков его тела и замереть в нерешительной позе. С одной стороны вероятно что Коджи-сан был еще жив. С другой стороны уже не вызывало сомнений что он станет одним из Них. Колебался парень от силы полминуты. Потом, с коротким вздохом, вонзил клинок в голову человека с которым совсем недавно сражался спина к спине. В переносном смысле. В тот момент он почувствовал себя крайне хреново, но с совестью у него были хорошие отношения. Так нужно было, он так и сделал. Теперь нужно идти дальше. Благо хотя бы теперь было хотя бы где обосноваться. Да, в этом мире не было абсолютно безопасного места. Было либо менее безопасное либо более безопасное убежище.
Прошла, наверное, минута после смерти Коуджаку и полил дождь, смывая кровь с клинков и одежды Лёхи. К счастью его крови тут не было... Все дальнейшие действия делались с хмурой решимостью. Оттащив тело Коуджаку под навес, парень накрыл его своей курткой, а потом, быстро осмотрев тела на предмет таких же пакостей, парень подозвал Кагуру и, оставив ее у входа, проверил помещение. Мертвецов здесь не было - видимо все вышли во время боя. Ну это было и к лучшему. Значит можно было и обосноваться. Хотя бы временно. За два дня в мрачном состоянии, изредка перекидываясь фразами (Алу пришлось как-то выкручиваться что бы его поняли), оставшиеся в живых, Кагура и Алекс, сделали многое что бы хотя бы немного обезопасить себя. Ключи нашлись под стойкой, окна они заблокировали столами и всем что попалось под руку. Вышло вполне сносно... Ночь прошла спокойно. Хаммер был загнан чуть вглубь, на задний двор бара, тело Коуджаку было замотано в материю и отнесено туда же, только под небольшой навес и положено на несколько стульев.
Следующий день был еще менее приятным. Убрать тела Леха решил сделать сам, оставив Кагуре внутреннюю часть бара. Девушка правда сначала решила помочь, но Ал выразительно на нее посмотрел и сказал что лучше он сам, во избежание. А девушке сказал внимательно просмотреть все, что есть в баре. Замотавшись в найденные вещи, одев на руки перчатки и прикрыв лицо какой-то тряпкой он принялся за уборку. Головы тварей отпихивались ногой, тела оттаскивались в дворик чуть подальше, а дождь который не прекращался, смывал лишние следы. Парня мутило, запах гниющих тел душил не смотря на импровизированную маску. Ушло на это полдня и огромное количество сил. Хотелось воспользоватся запасами бара и напиться до беспамятства, но было еще полно всего, что нужно было сделать до первой ночи. Вернее ночь уже почти началась. Но Ал не обращал на это внимания, копал яму, которую постоянно заливало водой. Копал чем попало. Своими клинками, клинком Коджи, какой-то лопаткой найденной на кухне и явно предназначавшейся для приготовления еды. Остановился он когда выкопал яму глубиной чуть выше своего колена. Закончил он уже когда совсем стемнело. Опустил тело в получившуюся яму и стал забрасывать землей. На это ушло куда меньше времени, а финальным аккордом был клинок Коуджаку, который парень глубоко вогнал у изголовья мертвого. Он видел на свои глаза, вблизи, смерть только второго человека, хотя издалека видел гибель десятков, если не сотен людей. На душе было противно, но он воспринимал все как должное. Молитв он на японском не знал, христианином не был, а потому просто глотнул чего-то крепкого, принесенного из бара и вернулся в здание. Промокший до нитки не смотря на плащ, перепачканный мокрой землей он сразу же пошел на кухню где, к превеликому удивлению и счастью, были и вода и газ. Оставшись в штанах и футболке он принялся отмывать руки и сушится у огня, одновременно уминая еду перенесенную из хамера сюда и найденную здесь. Сна не было ни в одном глазу, хотя времени было за полночь. Он просто привел себя в порядок, насколько было это возможно, пресек возможность простуды методом вливания в себя стопки сорокградусной жидкости и принялся разбираться, что же есть в этом месте. Удивил генератор в подвальчике и канистра топлива для него. С пятой попытки получилось его запустить. К еще большему удивлению оказалась рабочей и некоторая техника. Холодильник вроде работал, да с трудом. Немного разбирающийся в родной электронике парень решил не лазить в электронику чужую, решив что перегорели предохранители. Зато работали несколько лампочек, которые он в потемках поменял. Из восьми что он поменял работали всего лишь две. Одна на кухне и одна над барной стойкой. Он не знал сколько времени было уже, а потому тихо устроившись поудобнее на каком-то кресле он уснул.
Утро встретило тем же тарабанящим дождем и размытыми воспоминаниями о двух прошедших днях. Словно это было где-то во сне. Да вот только он быстро понял, что все происходящее - жуткая реальность. И сейчас себя корил что заснул и на ночь они остались без охраны. Да и хаммер могли угнать, пусть он его и закрыл. Выспавшимся он себя не чувствовал, но и спать не хотелось. С некой опаской он посмотрел на ряды бутылок со спиртным и решил воздержатся. Было бы неплохо найти энергетик, но стандартных банок он не видел, а все что было написано на японском - обходил стороной.
Не долго он ждал пока проснется Кагура и, дав ей время что бы проснутся окончательно, обратился к ней:
- Нам нужно будет найти топливо и адекватных выживших. Без машины и топлива для генератора мы лишимся и возможности уехать отсюда, если что и останемся без электричества. Пусть у нас его фактически и нет... В общем ты знаешь где здесь заправка? - говорил он громко и медленно, что бы девушке не нужно было разбираться с его акцентом.

===>Улицы и переулки

- Это был твой выбор, парниша... - Усмешка с лица Такеши исчезла, словно её и не было. И даже тот безумный взгляд, не выражающий ничего хорошего, тоже пропал, сменившись более осмысленным выражением. Теперь самозваный детектив, как водитель его окрестил за время их недолгого, но столь увлекательного знакомства, мог успокоиться. Адреналин начал потихоньку сбавлять свое активирующее свойство, а голова начала более ясно и трезво мыслить, насколько трезво способен мыслить страдающий амнезией.
Выглянув в окно автомобиля, Такеши мог видеть, как по стеклу начинали медленно стекать капли моросящего дождя, оставляющие за собой прямую мокрую линию. Мертвецы все так же бродили по улицам, поднимая головы и направляя в сторону шумящей машины свои руки, неспешно плетясь за ней. Слава богу, что среди них пока не встречаются бегающие экземпляры, а то бы выглядело это весьма печально и было бы плачевным для выживших. Интересно, одни ли они такие, кто смог выжить в этом апокалипсисе? Скорее всего, еще есть другие выжившие, и сейчас они прячутся по своим убежищам. "Найти бы его еще нам..."
- Кстати, меня Такеши зовут. Фамилии своей я не помню, но надеюсь, что скоро вспомню, - Ответил "детектив", повернув в его сторону свою голову и посмотрев на самого себя через зеркало заднего вида. Конечно, Такеши выглядел весьма непрезентабельно. Растрепанные волосы, когда-то белая, но сейчас до ужаса грязная рубашка и черный пиджак, на котором сливались пятна крови. А лицо, наверное, заставило бы ужаснуться любого нормального человека. "Красавец прям..."
Машина ехала куда-то вперед по улицам, которые Такеши смутно припоминал. Но это всего лишь было такое ощущение. Куда эти улицы ведут он не знал и вспомнить никак не мог. Поэтому, чтобы не тратить зазря свои силы, он решил ненадолго вздремнуть...

Темная ночь. Циферблат карманных золотых часов показывал 2 часа ночи, а маленькая секундная стрелка, располагающаяся ниже остальных чисел, еле слышно тикала, отмеряя секунды до минуты. Мужчина нервничал. Клиент должен был подойти еще полчаса назад, но тот, скорее всего, никак не торопился и не собирался приходить вовремя.
- Черт бы его побрал! Он долго еще собирается там копаться? - Нервно сказал про себя тучный мужчина в сером клетчатом пиджаке, достав из кармана платок и вытерев им испарину со лба. Сейчас должна произойти весьма крупная сделка, а если заказчик не придет, а сам посредник уйдет то босс может снять с него голову, ибо этот самый клиент является лучшим другом главы корпорации.
- Черта к ночи не вспоминают, мой дорогой друг, - Послышалось за спиной мужчины, от чего тот, испугавшись, отпустил платок, который, словно перышко, опустился на асфальт. Мужчина развернулся в сторону голоса и облегченно вздохнул. Клиент, наконец-то, пришел, и босс теперь не снимет голову с простого обывателя, у которого есть своя семья и двое детей. - Товар при вас?
- Да-да, конечно... - Сказал тучный мужчина, сначала чуть нагнувшись за платком, но, посмотрев на клиента, решил сначала передать товар. Спешно оглядевшись по сторонам, он достал из того же кармана пиджака, где лежал раньше платок, диск, на прозрачной пластиковой коробке которого было написано фломастером: "Объект 217".
- Очень хорошо. Давайте его сюда, - Сказал заказчик, взяв из протянутой руки посредника диск. Потом он улыбнулся ему и сказал ключевую фразу, - Сон особенно крепок в летнюю ночь...
- А? Да-да... Особенно тогда хорошо идет урожай, - Ответил той же фразой посредник и повернулся к заказчику спиной, спешно пошагав в сторону освещенной части улицы. Платок он решил оставить там же, так как уж больно этот клиент выглядел подозрительно.
Сам же клиент лишь улыбнулся и, положив диск в карман, отправился в прямо противоположную сторону от посредника.
- Надеюсь Сара не ошиблась, доверившись этим данным, - Послышался шепот в ночной тишине. Силуэт же мужчины как-будто растворился в воздухе, когда он вошел в темную подворотню...

Из состояния полудремы Такеши вывел звук открываемого бардачка, от чего он пошевелился и мутным взглядом посмотрел сначала на место, куда они приехали, а потом на самого водителя.
- Решил перехватить кружечку пива, парень? - Ухмыльнулся он, а сам парниша молча приложил палец к своим губам, взглядом указывая на армейский джип, стоящий на парковке. "Очень хорошо, "Хаммер" будет нам очень кстати." Но слишком просто все это выглядело, так что эту мысль он откинул сразу. Что мешает владельцу этого "Хаммера" засесть где-нибудь неподалеку и выцеливать неосторожных и невнимательных выживших. Похоже, к тому же мнению пришел и его товарищ по несчастью, вслушиваясь в тишину, нарушаемую лишь падающими капельками моросящего дождя. Такеши молча кивнул и, достав револьвер, вынул барабан, неспешно вставляя пули в обойму. Когда же барабан заполнился несущими смерть боеприпасами, мужчина вскинул револьвер, отчего барабан с щелчком встал на место, и с улыбкой хлопнув паренька по плечу, открыл дверцу автомобиля, выходя наружу.
Встав у двери бара и дождавшись напарника, Такеши посмотрел по сторонам. Потом посмотрел на товарища и одобрительно ухмыльнулся, когда тот отстучал похоронную мелодию по двери. "Именно, самая тема. Либо мы их, либо они нас..."
Отойдя чуть взад, Такеши вскинул револьвер на дверь, с нетерпением дожидаясь, пока кто-нибудь из нее выйдет...

Отредактировано Takeshi (2012-05-22 20:43:25)

Уже готовый план действий в голове Лехи был каким-то сумбурным. Много неувязок, много чего полагалось на "авось", не знание обстановки... Но ведь и он не на своих занятиях и обстановку здесь узнать куда сложнее, обученных напарников нет, снаряжения нет, информации нет, ничего нет. Все что есть это подобранное по пути. Машина с заканчивающейся соляркой, два меча (в такой ситуации Ал предпочел что-то автоматическое, скорострельное и огромное количество боеприпасов к нему), девушка с ломиком (халф-лайф прямо!) и некоторое количество припасов. А значит нужно найти еще боьше еды, медикаментов, оружия, топлива... Кажется я тут собрался окопаться и жить до конца своих дней, раз такие планы строю. Хотя вернутся домой чуть больше чем через полсвета будет напряжно...
Кагура явно с первых дней поняла что названия в этом городе парню вообще ничего не говорят, а тем более написанные, а потому девушка сказала что покажет куда нужно будет ехать. Бар конечно не хотелось оставлять без присмотра, но что поделать? Вряд ли кто-то будет ломать двери. Тем более двери здесь крепкие...
Размышления были прерваны стуком в дверь. Причем стуком упорядоченном, в котором Ал узнал похоронный марш. Все-таки похоронный марш он везде похоронный и спутать его с чем-то другим было сложно. Рефлексы и нервы сработали как захотели. А точнее в три длинных шага парень оказался возле двери. Кагура же выглянула в окно и предупредила, что снаружи человек с оружием. Этот факт заставил Лёху быстро стать спиной к стенке у двери с выпученными глазами - кто знает, может человек выстрелил бы в дверь? А если там оружие которое запросто прошьет и дверь и его самого? После того как он немного успокоился и тихо достал клинок он все же ответил:
- Кто там и что вам нужно? - спросил он громко, стараясь говорить что бы его поняли. Почему-то акцент никуда деваться не хотел.
Сначала хотелось простучать имперский марш в ответ, но Ал подумал что еще не не слетел с катушек и это будет крайне не уместно в такой ситуации.
Теперь оставалось ждать реакции находящихся снаружи людей. Ну и попытаться жестами одной руки объяснить Кагуре что бы она отошла от окна и вообще спряталась.
Что им нужно? Увидели хаммер на заднем дворе? Нужно его спрятать в более укромное место... Или накрыть чем-то? Или ловушек пару поставить? Тьфу, с этим всем надо что-то решать и разбираться.

Внутри помещения бара послышались еле уловимые звуки, показывающие, что бар не покинут и внутри есть живые люди. С одной стороны Сузуки этот факт обрадовал, а с другой вогнал в легкую, едва ощутимую дрожь. Акире вдруг вспомнилось, что он никогда раньше не убивал человека. Вдруг ему придется защищать себя, и защищать своего напарника? Что если внутри окажется какая-нибудь банда? Что если ему придется убить, чтобы защитить? Сузуки сильно рисковал, но у него больше почти не осталось сил на то, чтобы продолжать бегство. Уставшее тело и поврежденная голова требовали немедленного отдыха, а живот болезненными спазмами уже начал свой маленький бунт, фактически лишая парня выбора. Однако Сузуки не учел один факт - ему почти наверняка придется отвечать на вопросы. Хотя бы на такие простые, как "Кто вы?" и "Что вам нужно?", а в его голове, как назло, было пусто, словно в каком-то звенящем сосуде.
Как он и ожидал, через некоторое время из-за двери послышался явно мужской голос со странным акцентом, пробудившим в болезненной памяти Акиры какие-то смутные ассоциации. Хотя голос и не звучал враждебно, инстинкты Сузуки сейчас буквально вопили об опасности, разрываясь между бегством и нападением, как будто он был не человек, а зверь, пойманный в клетке. Глубоко вздохнув, парень попытался успокоится, и неуверенным, чуть хрипловатым от усталости голосом произнес, стараясь, чтобы его услышали за дверью:
- Раджиро Сато - школьник, и Такаши-сан - детектив, Мы очень устали и нам нужна помощь... - Чуть помедлив, Акира добавил - Пожалуйста.
Сузуки намеренно не назвал своего истинного имени. Рациональной стороной сознания он понимал, что от него незнакомцам будет мало проку, но он по прежнему не доверял ни Такаши, ни тем, кто сейчас прятался за дверью, причем в равной степени. Плюс ко всему Акира заметил, что ему неприятен звук своего голоса. Если раньше, когда он впервые столкнулся с детективом, он не придал этому особого значения, так как были вещи куда важнее, то сейчас это стало более заметно. Парень поморщился и крепче сжал рукоять ножа. Сосредоточив все свое внимание и концентрацию, он предоставил Такаши прикрывать его тыл, пока он ведет переговоры, и не заметил появления нового действующего лица.

За относительно небольшое время Кагура успела придумать аж два варианта развития событий – и, по правде говоря, оба основывались на том, чтобы до последнего не выдавать своего расположения. Один включал в себя выход наружу через заднюю дверь, другой же вообще не предполагал выхода. Так или иначе, оба были не без изъяна, а потому особо препятствовать тому, чтобы попытаться договориться, не было ни желания, ни смысла. А потому Кагура, послушно последовав примеру, прислонилась спиной к стене с другой стороны от двери, несколько секунд молча ждала какой бы то ни было реакции – и, судя по всему, стрелять в дверь всё-таки никто не стал. Правда, на самом деле, Кагура не знала, получится ли пробить дверь пистолетной пулей, но разумно предположила, что «Арекусей» бы как-то на это отреагировал, если бы услышал выстрел. Что ж, уже хорошо. Но, тем не менее, ожидание было довольно-таки утомительным, а потому спустя какое-то время Кагура всё-таки спросила:
– Что-нибудь отвечают? – немного раздражал тот факт, что о происходящем снаружи приходится узнавать столь опосредованно, но, увы, особого выбора не было. Ну, по крайней мере, если следовать рекомендации уйти от окна (или что там ещё этот жест мог значить)?

И, тем не менее, ожидание быстро успело стать довольно-таки утомительным. Да и потом, если за дверью человек с оружием, но он по каким-то причинам не стал его применять – собирается ли вообще? Так что Кагура, набравшись смелости, пригнулась и быстрыми шагами подошла к окну – в качестве мер предосторожности, не к тому, из которого выглядывала в прошлый раз. Кто его знает, может, человек снаружи её всё-таки заметил и уже приготовился в любой момент выстрелить по тому же месту, если в нём вдруг кто-то покажется? А потому из окна по другую сторону двери Кагура выглянула аккуратно, присев – так, чтобы заметить её снаружи было сложнее. И, надо сказать, вид с новой «позиции» открылся чуть лучший – в частности, оказалось, что человек снаружи не один, а два – второй, судя по всему, стоял в это время слишком близко к двери, чтобы его можно было заметить из первого окна. Что же касается первого – того, что с пистолетом – почти сразу после того, как Кагуры выглянула в окно, он медленно, но решительно повернулся, не совсем в её сторону, но примерно в том же направлении. А затем решительно вскинул револьвер, и, судя по задрожавшему (вестимо, от грохота) стеклу, выстрелил. Похоже, всё-таки не стоило лишний раз выглядывать.

Стоит, впрочем, отметить быстроту реакции. Самого выстрела Кагура даже увидеть не успела, потому что стоило человеку снаружи поднять револьвер, как она уже отпрянула от окна, и, немного не рассчитав усилия, приземлилась на пол возле окна. Но, впрочем, важно было другое – если он всё-таки выстрелил, то или промахнулся, или стекло всё-таки выдержало пулю. Скорее всё-таки первое. Кагура очень смутно себе представляла, что должно случиться после выстрела с противовзломным окном, но думала, что оно от этого должно пусть и разбиться, но остаться стоять – ну, как стёкла автомобилей после аварии. Да и пули видно не было. А раз так – вероятнее всего, пуля попала не в стекло, а, скажем, рядом с ним. Или же выстрел вообще не был направлен в сторону окна? Мало ли, кто-то мог появиться и снаружи – скажем, на другой стороне улицы… Собственно, угадывать Кагура не стала:
– Какого чёрта они делают? – да уж, пожалуй, выглядывать действительно не стоило. Не стоило в любом случае, даже если выстрел вовсе не ей был предназначен. Но, впрочем, пожалеть о собственной нетерпеливости она ещё успеет, а сейчас гораздо важнее было разобраться, что же всё-таки произошло. Ну, и – решить, что же делать, если всё действительно сложилось не лучшим образом, и выстрел действительно предназначался ей.

"А вот этого делать не надо" - такая мысль промелькнула у Кёи, когда незнакомый человек направил на нее пистолет - в марках, моделях и видах оружия девочка не понимала ровным счетом ничего, но одно знала точно - из такого убивают. И вот теперь хотели за что-то убить ее. От того, что это серьезно, тоскливо засосало под ложечкой, но Асагами не зажмурилась и не попыталась сбежать. Она боялась смерти, но только до тех пор, пока страх помогал ей спастись. А сейчас... Бойся, не бойся, все равно это случится. Взрослая рассудительность была убийственно спокойной, и только детская надежда уверяла - так быть не может. Она должна была пережить этот кошмар, стать взрослой, и чтоб обязательно выросла грудь - этот факт вообще сомнению не подвергался, так должно было быть.
Но от выстрела не убежишь, и, хотя Кёя стояла, широко раскрыв глаза, она фактически не видела происходящее - воображение услужливо показывало ей ее труп со стороны, тощий, с цыплячьими коленками и копной синих волос. А тем временем несущий смерть комок металла просто пролетел мимо, обдав горячим дыханием щеку.
Все, что ли? Девочка удивленно моргнула и замерла на месте. Наверно, если бы она сейчас попыталась сделать хотя бы шаг, точно бы рухнула на мокрый асфальт, настолько ей было страшно и одновременно легко от миновавшей опасности. Силы просто ушли, ноги были ватными, даже язык во рту не ворочался. Если бы ей было лет шесть-семь, Асагами еще бы и описалась.
А дальше события помчались еще быстрее, уже совершенно без ее участия. Из бара вылетел парень - получается, уже третий - которому, похоже, не понравилось все произошедшее, потому что на обидчика Кёи он кинулся без промедления. Похоже, опасность почти миновала, нужно только перебороть себя и отбежать в сторону - любой ребенок знает, что, если сейчас завяжется перестрелка, ее могут пристрелить и не нарочно. Но Кёя вопреки любому здравому смыслу, с затаенным интересом наблюдала, пока "защитник" не взглянул на нее и не округлил глаза.
- Не отвлекайтесь! - крикнула Асагами и поняла, что нервное оцепенение прошло, поэтому она сама на всякий случай отшатнулась к стене бара, присела на корточки и закрыла голову руками.
"Жить-жить-жить-жить-жить-жить" -  повторяла она как мантру, совершенно не замечая происходящего.
"Я хочу прожить долгую-долгую жизнь. Чтоб вернулись мама с папой... это обязательно случится, не сегодня, так завтра. И весь этот кошмар скоро закончится. Скоро."
Ведь у нее было столько счастливых воспоминаний, что сложно поверить в то, что такой счастливой детской жизни суждено оборваться возле заштатного бара в луже. Ведь и мама, и папа еще живы, просто они еще не нашли ее - в этом Кёя была уверена. И ведь ей столько везло за эти семь дней, так пусть повезет еще раз. Нельзя умирать, зайдя так далеко.
Ведь это будет просто нечестно.

"Что я, черт побери, делаю?" От осознания того, что он сделал не то что неправильно, а попытался убить - кого? Маленькую девочку, которая просто физически не могла причинить хоть какого-либо существенного вреда! - Он почувствовал себя так паршиво, что даже не сразу заметил, как опустил пистолет, смотря на перепуганное личико девчушки, тощей, как цыпленок. "Ублюдок... Зачем тебе понадобилось убивать эту беззащитную девочку, Такеши?" И он бы никак не ответил на этот мысленный вопрос самому себе. Просто не хватило бы силы воли.
Но тут Такеши резко дернулся, разворачиваясь в сторону крика и, наставив пистолет на выбежавшего, успел нажать курок. Но промахнулся, а парень, встав впереди него, перехватил руку с пистолетом, взяв его в захват. И тут бы наступило окончание всей это эпопеи, как нападавший отвлекся, что и послужило его ошибкой. Вырваться из столь надежного захвата не было возможным, потому он пошел на отчаянный шаг - первым делом ударил свободной левой рукой, не находящейся в захвате, прямо в челюсть нападавшему, а потом просто толкнул его к стенке, вместе с собой. Удар не был настолько силен, чтобы вырубить противника, но приложить должно было его знатно.
Пистолет валялся где-то в стороне, выпущенный из рук при толчке, но поднимать его было бы самой глупой затеей, какую можно было бы придумать. Поэтому Такеши оставалось только принять ближний бой.
Но тут в глазах парня потемнело, отчего окружающее пространство как-будто сконцентрировалось на одной точке - на самом противнике, а контроль над телом резко ослаб. Наверное, это называлось бы потерей сознания, но вместо того, чтобы обессиленным упасть на мокрый песок, тело начало действовать как-будто на автомате. Удары стали сыпаться на него один за другим, а тому оставалось лишь защищаться.
Лицо Такеши изменилось настолько сильно за эти несколько секунд, пролетевших словно мгновение, что теперь его было бы попросту не узнать. Если на его устах раньше играла ухмылка, а глаза выражали какую-то насмешку над происходящим, то сейчас приобрело просто маниакальные и безумные черты. В глазах появилось едва заметное выражения отчаяния, как-будто бы смешанное с неким боевым ражем, а его губы исказило настолько же безумная улыбка, насколько она может быть таковой.

Как-то действия слишком быстро разворачивались. Пока Ал выбегал к вероятному противнику - получил ногой где-то вбок. Видимо "школьник" целился куда-то в другое место, но его немного оттолкнуло в сторону резко открывшейся дверью. Хотя этого удара оказалось достаточно, что бы нарушить все планы. Не хватило скорости, что бы схватить нормально второго человека и в итоге тот развернулся и выстрелил еще и в Лёху. Жив? Значит он промазал. А дальше уже началась самая банальная драка. Захват не особо получился, хоть пистолет противник и выронил, а это уже упрощало дело. Зато сам Лёха получил в челюсть и был не плохо припечатан к стенке. Больно неприятно, но ничего особенного для тренированного человека. Ар не видел куда убежал второй парень, зато увидел Кагуру, которая оказалась совсем рядом и оттолкнула пистолет. Дальше за ней проследить он не смог. Ибо драка переросла в более серьезную фазу. "Детектив" словно резко изменился, как буд-то это не он был. Среди людей с которым Лёха общался ранее такое бы назвали трансом, но он бы это скорее назвал безумием. Удары, быстрые и довольно сильные, сыпались не прекращаясь и оставалось только защищаться будучи прижатым к стенке. Блокировать удары было несколько неприятно - все руки в синяках потом будут. Отступать некуда, хорошо замахнутся тоже не получится... Радовало только то, что противник действовал бессистемно, просто бил. А значит шансов его уложить довольно много. Главное не пришибить нароком и не сломать чего нибудь. Судя по его выражению лица он уже сломан морально. Хватит с него. Ладно, отец говорил против гражданских такое не применять. А он как раз не гражданский. Да и вообще о чем я думаю! Меня, что, осудит сейчас кто-то?! Слишком резко перешел Лёха от защиты к атаке. Шаг вперед, впритык к детективу, прямой удар рукой и слева же нанес удар коленом. Не прямой, сбоку, короткий и не болезненный. Просто что бы немного сбить с толку противника. А дальше уже Ал перешел в нормальную атаку, норовя зайти сбоку и нанося удары хоть и редко, зато сильно и точно. Все же хрен его знает кто сейчас победит. В прочем видимо прошло очень мало времени с начала боя, пусть и казалось что прошло уже минут пять. Раздался еще один выстрел и голос Кагуры то ли просивший, то ли приказывающий прекратить все это. Краем глаза он заметил что она еще и направила пистолет на дерущихся. Встать? Мы же вроде не лежим... В прочем отвлекаться, как в первый раз, он как раз и не собирался. Быстро нанеся несколько ударов в голову, не особо волнуясь достигли они цели или нет, Ал отступил на шаг назад и со всей силы ударил правой ногой в бок противника. Даже если детектив блокирует удар, то рука его пострадает сильно - удар мощный, да еще и тяжеленными берцами... Да и отступить назад он с трудом сможет, если не мастер рукопашки. Особенно учитывая, что он дерется как берсерк. И именно из за такого "стиля" боя Ар решился на такой рискованный шаг. Вряд ли противник действующий на рефлексах будет брать такой удар в захват. С чувством выполненного долга, Лёха вновь ушел в защиту, надеясь что выстрел немного охладит противника, а удар закончит дело и противник остановится. Потому он больше не бил, лишь защищаясь. Надеюсь Кагура не выстрелит, револьвер штука коварная, обоих положит... Вот только забыл он о втором парне, хотя тот вроде побежал к маленькой девочке. Ару оставалось лишь надеяться, что он будет хотя бы немного занят...

Отредактировано Efremov Alexsei (2012-06-02 16:25:27)

Все, что случилось, заняло всего лишь несколько секунд, но в сознании Кёи происходящее растянулось на целую вечность. Она, все еще закрывая голову руками и игнорируя вопросы, обращенные к ней от второго участника событий - блондина - смотрела на дерущихся, какое-то время просто прикидываясь садовой скульптурой синего гнома. Ни подсказать, ни вмешиваться она пока не собиралась. Симпатии девочки были на стороне того, кого Асагами окрестила "защитником", а вот "стрелок" ее пугал. И, наконец, из бара вылетела уже четвертая участница событий - сильно (на взгляд Кёи) растрепанная девушка, которая схватилась за уже известный пистолет, выроненный хозяином.
- Да прекратите же вы! - забыв о намерении слиться с интерьером, почти завизжала насмерть перепуганная Кёя, взмахом руки сбрасывая чужую ладонь с плеча и вскакивая на ноги. Что делать, она просто не знала. Например, полезть в драку казалось ей решением безрассудным и опасным - одного удара ей могло бы и хватить, даже случайного удара. Идти к странной девушке? Но она была самым непонятным лицом в данной истории. Можно было попробовать напугать их юми, но это было вообще абсурдом, во-первых, простого выстрела в воздух никто бы не заметил, юми бил бесшумно. Во-вторых, Асагами таскала с собой эту несуразную штуку только потому, что это был подарок отца, а при попытке выстрелить в цель Асагами била в белый свет как в копеечку.
Кёя оглянулась, пытаясь найти что-нибудь полезное в сложившейся ситуации, но вместо этого уже в который раз за день оцепенела. Столько оживших трупов она не видела еще ни разу. К горлу моментально подкатила тошнота, но сейчас ее пересилил страх, и перспектива быть застреленной уже не казалась такой уж грустной в перспективе быть съеденой заживо. Наоборот, куда приятнее получить пулю в лоб, чем видеть, как тебя будут поедать. Кёя уже знала - эти... эти... "Эти" реагируют на звук, так как и дома, сидя у окна, и на улице она наблюдала за заполонившими город "Этими". Ей было даже чуть легче, чем другим, так как в силу миниатюрности фигуры Кёя могла забиться в любой закуток и затаиться там, стараясь даже дышать через раз. Страх же не давал ей пошевелиться, а желудку - вывернуться наизнанку, поэтомуее и не замечали.
В общем-то и сейчас самым лучшим решением было спрятаться в углу и не шевелиться, но не тогда же, когда на тебя идет такая толпа! Хотя... бар, бар... Бар!
Кёя буквально бросилась к рыжеволосой девушке, выбирая из всех зол наименьшее и самое, на ее взгляд, безопасное. В край кофты рыжей Кёя вцепилась с цепкостью голодного весеннего клеща. Другим - "блондину" и "стрелку" она не доверяла, а "защитник" был слишком занят.

Драка переросла в нечто напоминавшее просто обмен ударами. Глупый и бессмысленный. Да, удары Ала, пусть и не так как он того хотел, достигли своей цели, а выстрел девушки, все же заставил "детектива" принять осмысленное выражение лица. И удивленное.  Крик синеволосой девочки заставил его вновь отвлечься, но уже в принципе без болезненных последствий. Она, конечно была права, но чего можно ожидать от мужчины у которого на лице была написанная явная жажда убийства? Уже отойдя от ошеломленного мужчины, но все еще наблюдая краем глаза, Ар повернулся к Кагуре и тихо, но достаточно громко сказал:
- Не стреляй больше и внутрь, быстро внутрь!
В прочем не только он говорил бежать внутрь, а еще и девочка, которая теперь тянула Кагуру внутрь, безмолвно об этом говорила. По всей видимости, она самая первая заметила что происходило. Ар же заметил это только после того как его бывший противник уже повернулся к толпе мертвецов. Русскую ругань вряд ли бы тут кто понял, да и вряд ли бы услышали. Досада и злоба сейчас выместили другие эмоции. Ну почти. Парень не дал им возможности вырваться наружу и повторить "подвиг" Коуджаку. Умирать совсем не хотелось, пусть и смертью героя. Это мы отложим на потом, если вообще захочется. Тем более сейчас мертвецов было много, очень много, столько еще не попадалось на глаза парню. А то что делал сейчас "детектив" его вообще добило. Нет, я конечно понимаю, что многие с ума сходят, но мне это не нравится... а пошло оно все к черту! Да, ему сейчас было страшно. Смотря на изуродованные и подгнивающие тела его брал озноб,  было до жути противно, не смотря на то что брезгливым Ал не был. А этот шизантуый мужчина шел к ним, безоружный, безжизненным голосом попросивший их всех бежать отсюда. Тоже мне мученик нашелся! Пока девушки и второй неизвестный скрылись внутри бара, Ар разрывался на две части. Оставить этого психа здесь или же силой затащить его в бар, тратя драгоценное время. Зомби были уже близко, он-то убежит, но уехать уже не получится. Придется тихо-тихо сидеть в баре и не высовываться. Но все же бросать еще одного человека и знать, что он умрет как тот англичанин в больнице или как Коджи-сан... Ну и что, что он напал, да еще и, столь остервенело, пытался убить? А может стоит оставить? С такими как он будут проблемы. Много проблем... И что тогда? С совестью договорится или залить ее чем-то? Все же в баре как-никак. К черту! Плюнув на все, Леха в два шага нагнал проблему собственной совести и человечности и очень сильно, с хорошим размахом, огрел мужчину по затылку в надежде его вырубить. Надежды оправдались, Ар с трудом успел подхватить обмякшее тело и тут же быстрым шагом, что бы как можно меньше шуметь, пошел к, все еще открытым, дверям бара. Зомби были буквально в десяти-двенадцати шагах, когда парень бесцеремонно свалил свою ношу на пол бара и тихо закрыл дверь на ключ.  Он осмотрел всех, кто был внутри и стал жестами, остервенело показывать, что бы никто и звука не издал, после чего вновь подхватил на плече тело и тихо понес его в подвал, собираясь отключить еще и мерно гудящий генератор. Правда перед этим он посмотрел на Акиру и двумя жестами, одним из которых он указал на девушек, а вторым показал, что с ним будет, если что-то случится.

Кёя, вцепившись в чужую кофту, ни лежала ни единого звука. Если бы сейчас "рыжая" стряхнула ее с себя (что было практически невозможно), лишив таким образом возможности попасть в бар, то, возможно, "Эти" бы ее и не заметили, настолько хорошо она прикидывалась неживой. Все чужие поступки доходили до неё с опозданием и, будем честными, Кёя сейчас больше всего думала только о сохранности своей жизни, а не о том, кто кого сколько раз ударил и кто кому что сказал. А сохранность жизни прежде всего зависела от действий "рыжей" и "защитника". Вдобавок была сомнительно хорошая возможность рассмотреть надвигающуюся толпу "Этих", потому что смотреть на что-то другое не получалось.
Как уже говорилось, все вещи, включая даже собственные мысли, доходили до неё с опозданием, и, пока от увиденного начала оформляться четкая мысль, Кёя уже оказалась в баре и была надежно заперта. Точнее, заперты были все участники этой истории, один из которых стал безвольно висящим мешком, другой же в местной иерархии занял место принятого из жалости. Появившееся незадолго до того, как они укрылись в баре, предположение проверить теперь было невозможно, так как Кёя не собиралась для этого выходить наружу. С другой стороны ошибиться было трудно, "Эти" были близко, а не зрение жаловаться никогда не приходилось.
Итак, ее родители определенно были мертвы, ну, пусть и не совсем, но спасать их было уже поздно. Впрочем, стоило признаться, что такие мысли уже имели место, и Кёя, в общем-то, была готова к такому исходу. Но теперь ее "спасательная экспедиция" не имела смысла, а вернуться домой уже было невозможно. Что ж, оставалось только понравиться "рыжей" и "защитнику". Не стоило считать Кёю циничной, тут была простая самозащита психики... и немного привычки. Ум опять пересилил эмоции.
Последние следы задумчивости исчезли с ее лица, когда Кёя подняла голову и наткнулась на взгляд "рыжей". Тут же на лице малышки заиграла как можно более доброжелательная улыбка, а пальцы разжались, выпуская кофту спасительницы. После этого недолгого выражения доброго отношения, Кёя перевела взгляд на окно, и на ее лице появилось настороженное выражение.

Все случилось очень быстро. Драка между Такеши и парнем вылетевшим из бара продолжалась. Даже не смотря что прозвучал выстрел и простба девушки о том что бы они прекратили. И сраз было понятно что девочка с синими волосами его боится или недоверяет ибо она сразу от него убежала. А вот все дальнейшее казалось кошмарным сном. На улицу хлынул медленный поток мертвецов. Огромное их количество и первой на них отреагировала именно маленькая девочка. Двое дерущихся вообще были заняты только друг другом и на оживших не обращали внимания. Да и на него больше не обращали внимания. А Такеши вообще подтвердил полностью статус ненормального. Пропустив несколько ударов, в итоге он просто развернулся и пошел по направлению к мертвецам, сказав что-то непонятное! Остального Акира уже не видел. Он испугался, причем сильно, а потому самым первым влетел в открытые двери бара. Остановился лишь где-то в середине помещения, уже видя как девушки заходят внутрь, а за ними и парень у которого на плече в отключке висел Такеши. То ли тот парень был крайне спокоен, то ли был таким же как детектив, но он просто сгрузил последнего на пол, тихо закрыл двери и утащил бессознательное тело за какую-то дверь, перед этим недвусмысленно показав Акире, что с ним будет если он тронет девушек. Сузука трясся то ли от страха, то ли это уже нервное было, но сдвинулся с места он только когда из подвала в одиночку вышел неизвестный парень. Тихо-тихо Акира поплелся в то помещение оказавшееся подвалом где уже лежал связанный, как оказалось, Такеши. Сузука попытался было развязать узлы, вот только они были не обычными, да еще и крепко стянутыми. А чем разрезать их - он не видел. Так что он просто сел рядом с валяющимся в отключке детективом, решив что это самое безопасное место здесь.