Вопреки ожиданиям, понять, что же девочка ответила, оказалось чертовски сложно. Отдельные слоги были более-менее понятны, а вот общий смысл фразы оставался загадкой. Это потребовало поистине невероятных усилий (которые, кстати сказать, совершенно явственно отразились на лице) – но, тем не менее, Кагура всё-таки пришла к выводу, что девочка ей просто представилась. Пришла не сразу, по той лишь простой причине, что об имени она девочку, в общем-то, не спрашивала. Та за это время успела избавиться от рюкзачка (про себя Кагура пожалела, что оставила в машине свой – будь под рукой блокнот, таких трудностей с пониманием бы не возникло) и очень не соответствовавшего остальному облику лука. А затем, после небольшой паузы – Кагура как раз к тому моменту собралась с мыслями и вот уже хотела, в порядке вежливости, представиться сама – девочка заговорила вновь. Слишком оптимистично было надеяться, что это будет ответ хотя бы на один из заданных вопросов, но, хотя, чисто технически, слова девочки ответом действительно не были, они вполне себе давали понять, как обстоят дела. Подобных ей детей, оказавшихся в роковой день вдали от дома и родителей, наверняка было великое множество – и, пусть эту мысль развивать и не хотелось, эта девочка, точное имя которой всё ещё вызывало сомнения, без сомнения, принадлежала к более удачливой их части.

Впрочем, судя по вполне себе искренней улыбке, девочка и сама это прекрасно понимала. И, окончательно забыв о том, что минуту назад хотела представиться, Кагура заговорила было о родителях девочки – почему-то она пришла к выводу, что та, должно быть, всё-таки не успела ещё отчаяться их разыскать:
– А ты не пробова… – увы, она не договорила, потому что осознала бессмысленность ещё не озвученного до конца вопроса. Какой смысл спрашивать, пробовала ли девочка связаться с родителями? Естественно, пробовала. Это, пожалуй, первое, что ей в такой ситуации должно было придти на ум. А раз и связаться пробовала, и искала, но все ещё не с ними – значит, попытки просто не увенчались пока успехом. А потому Кагура слегка изменила тему, – Ладно, неважно. Уверена, они сейчас тоже тебя ищут… Вот что. Я как раз сейчас пытаюсь связаться со своими родителями, и, как только найду способ, – Кагура в последний момент намеренно избежала слова «если», это пусть и было заметно честнее, но получилось бы гораздо менее обнадеживающе, – Надо будет обязательно разыскать и твоих. – в этом уверенности было ещё меньше. Что касается связи с собственными родителями, тут можно было хотя бы надеяться, что работающий телефон на другом конце будет обязательно. Ну, если, конечно, ядерным оружием не успели пострелять и по другим странам.

А вот с девочкой было сложнее. В этом возрасте она едва ли могла жить отдельно от родителей, а значит, они должны быть где-то в городе (или, максимум, в его окрестностях). А раз так – где гарантия, что даже если им всё-таки попадётся работающий телефон, такой же отыщется и у родителей? Однако, в самом деле, нельзя же высказывать девочке эти опасения? Та, тем временем, как ни в чём ни бывало принялась за бутерброд, который достала из рюкзачка, а чуть позже к ним наконец присоединился и «Арекусей», закончивший наконец с делами, какими бы они ни были, в зале. От предложения откушать консервированной рыбы из заботливо открытой банки отказываться Кагура не стала – молча кивнула, одновременно окинув кухню взглядом в поисках чего-нибудь, похожего на вилку – а вот слова насчёт необходимости какое-то время подождать здесь, заставили ненадолго задуматься. Точнее, не сами они, а та их часть, что касалась перспективы выхода на улицу. Ведь, если уж выходить, то с продуманным планом действий, таким, чтобы была уверенность в успешном результате, и, что не менее важно, безопасности для «выманивающего». Иначе поступок имел все шансы стать героическим – разумеется, в плохом смысле этого слова.

– Я так думаю, – начала она после непродолжительных, но более чем серьезных раздумий, – Выходить не стоит. «Они» до сих пор не начали ломиться сюда. Значит, не понимают, что мы здесь. А если кто-то выйдет наружу, они сразу поймут, где остальные, – Кагура все ещё придерживалась мнения, что «Они» каким-то образом вышли на их убежище просто из-за того, что в одном месте на открытом пространстве собралось много людей, – И возможно, что они не последуют за тем, кто выйдет, а полезут внутрь. – на этот раз она употребила неопределенную формулировку «тот, кто выйдет» намеренно, как будто не заметила, что «Арекусей» под этим подразумевал, конечно же, себя, – Уж лучше не рисковать, пока можно.
Закончив, наконец, с неожиданно длинной триадой, Кагура выразительно уставилась на товарищей по несчастью в ожидании каких-либо мнений. Но ненадолго – почти одновременно с этим заметила-таки краем глаза на полу запечатанную упаковку пластмассовых вилок. Чертовски, надо сказать, удобные штуки, учитывая низкую их ценность для мародёров (кто позарится на одноразовую посуду?), и, как следствие, огромное количество, равно как и отсутствие необходимости заморачиваться с мытьем. Так или иначе, выразительный взгляд пришлось ненадолго прервать, чтобы наклониться и подобрать упаковку.

Отредактировано Kagura (2012-07-06 22:05:23)